Как общаются картины
Диалог
Ценность любого произведения искусства измеряется диалогом – прежде всего диалогом со зрителем. Мы не можем утверждать, что эта формула работает всегда, но, если вы смотрите на картину и она вызывает у вас отклик – можно смело заявить, что по крайней мере одну из глобальных задач искусства эта картина выполняет.
Однако диалога со зрителем бывает недостаточно. Ведь искусство в целом – это обширнейшее единое пространство, говорящее не только на языке восприятия, но и на своём собственном, зачастую весьма символичном, языке. На нём-то и общаются создатели и одновременно постоянные обитатели этого пространства – творцы всех мастей. Общаются, как не сложно предположить, через свои произведения. А вслед за ними уже и сами произведения вступают в диалог между собой, не прекращающийся даже спустя сотни лет после смерти автора.
Впрочем, не стоит думать, что мы говорим исключительно о сакральных тайнах древности, настолько удалённых от нас, что о значении многих деталей мы можем лишь догадываться. Нет, диалоги искусства – это настоящие мостики между эпохами, и благодаря им наш современник может встретиться «за одним столом» с гениями прошлого. Буквально это мы и видим в картине художника Марии Ивановой-Очерет под названием «Ужин», о которой пойдёт речь в дальнейшем.
Мария Иванова-Очерет, "Ужин"
Мизанабим
Что же помогает создателям произведений искусства преодолевать время и пространство? Есть такое понятие – «мизанабим», означающее рекурсивную художественную технику, также известную в просторечии как «картина в картине». Интересно, что этот художественный термин происходит от французского выражения «Mise en abyme», дословно означающего «помещение в бездну». Действительно, художник буквально помещает произведение в необъятную «бездну» той самой общей среды искусства.
Но вернёмся к конкретному примеру использования этого приёма в современном изобразительном искусстве. Сразу стоит отметить, что мизанабим в картине уже подразумевает некую многослойность восприятия, порой даже мистицизм. Чтобы в полной мере понять замысел автора и равноправно вступить в «диалог картин» необходимо не останавливаться на общем впечатлении и как можно более глубоко проанализировать произведение. Особенность картины «Ужин» в том, что она не просто включает в себя отдельное законченное произведение – она буквально состоит из них, не теряя при этом целостности. Мотив картины в картине здесь главенствует и является центральной темой. Прежде всего обратим внимание на персонажей – это Моцарт и сама художница Мария Иванова-Очерет. Как уже можно догадаться, они сошли с картин.
Моцарт
.jpg)
Мария Иванова-Очерет, "Ужин" (фрагмент)
Портрет Моцарта, написанный Барбарой Крафт в 1819 году под руководством Наннерла Моцарта
Коробка конфет
Образ Моцарта узнаётся без всякого труда, благодаря растиражированному в современной сувенирной продукции портрету (автор: Барбара Крафт), а вот о том, что изображение самой художницы не является автопортретом в полной мере, зритель может и не догадываться. Однако, это действительно так – наша гостья пришла на ужин с картины, написанной крёстным Марии, Алексеем Леонидовичем Ивановым.
Мария Иванова-Очерет, "Ужин" (фрагмент)
Герои
Таким образом, за одним столом собрались герои разных произведений кисти разных авторов, созданных в разные эпохи. Мистика! Но только не для среды искусства, где время и пространство, как было сказано ранее, абсолютно субъективны. Герои смотрятся совершенно естественно, находясь в единой сфере, но при этом проживая свои жизни, которые на краткий миг пересеклись за столом, и в то же время навсегда остановились на этом моменте. Именно благодаря атмосфере обособленного, не подчиняющегося привычным законам пространства от картины веет ореолом таинственности, притягивающим зрителя. Кто же всё-таки её герои? Актёры на сцене? Персонажи чудного сна? Гости маскарада? Художник предлагает зрителям самим ответить на этот вопрос. Ведь недаром одно место за столом оставлено свободным – зритель может сам поучаствовать в этой невероятной игре.
Мария Иванова-Очерет, "Ужин" (фрагмент)
Место действия
Впрочем, загадки картины отнюдь не заканчиваются на представлении действующих лиц.
Само место действия также является полноправным участником диалога. Прежде всего окружение героев опять тасует пространство, как игральную колоду – на картине мы видим реальный интерьер венецианского палаццо, так неожиданно собравшего под своей крышей гостей. Однако, стоит присмотреться повнимательнее, и мы увидим ещё одну картинную раму – огромное зеркало, занимающее почти половину холста. Интересно, что изображение в нём также дробится. Отчасти это обусловлено исторической точностью – в правой части зеркала комната как будто слегка преломляется, так как такие крупные зеркала раньше составляли из отдельных зеркальных пластин, стыки которых мы и можем заметить. Тем не менее, эта историческая деталь вносит свой вклад в ощущение зыбкости и нереальности происходящего. Своего рода «эффект зазеркалья».
Мария Иванова-Очерет, "Ужин" (фрагмент)
Действительно, что есть зеркало, как не изображение в раме и чем оно тогда отличается от картин, также имеющих свою особую, мистическую внутреннюю среду. Ещё любопытнее левая часть зеркала. Своеобразной границей между ней и правой стороной здесь служит люстра. На первый взгляд отражение окна в левой стороне является продолжением отражения окна в правой, однако, если присмотреться, становится ясно, что это уже совершенно другое окно и даже другая комната. Подтверждение этого неожиданно вырывается из зазеркалья – люстра, которая, согласно композиции, находится отнюдь не в зеркале, также оказывается разделённой на части. Её левый строгий и лаконичный канделябр, находящийся как раз перед левой частью зеркала, разительно отличается от хрустальной ажурной правой стороны. Не остаётся сомнений – картина буквально объединяет и сращивает различные пространства и различные эпохи.
Мария Иванова-Очерет, "Ужин" (фрагмент)
Ощущение дополняет и красная драпировка, напоминающая театральный занавес, слегка прикрывающая левую часть зеркала. В довершение в её верхней части мы можем видеть две крупные маски, которые можно назвать своеобразной вывеской, подтверждением нереальности происходящего, обособленности изображенного пространства. Однако это пространство по-прежнему остаётся открытым для зрителя, и по-прежнему третье место за столом остаётся свободным. «Ужин» Марии Ивановой-Очерет предоставляет зрителю уникальную возможность не просто наблюдать за диалогом картин, но и самому поучаствовать в нём.
искусствовед К.И. Подлипенцева