Театральность в живописи и в жизни
Театральное искусство - одно из древнейших в истории. Эта неотъемлемая часть нашей культуры зарождалась когда-то как сакральное, мистическое действие.
Истоки театрального искусства лежат в первобытных языческих ритуалах и обрядах. Необходимость диалога с богами порождала театральные действия – в обрядах и ритуалах разыгрывались (т.е. подавались в театральной форме) ключевые моменты, жизненно важные события. В обрядовых действах, казалось бы, не было зрителей как таковых. Тем не менее зритель был, точнее, подразумевался: эти театрализованные действа, первобытные мистерии, адресовались божествам. Так задавалась сакральность действа, высочайшая нота, сохраняющаяся в лучших произведениях театра и сегодня.
Это всё - давно известные факты. Сама история театра также, хоть и безусловно интересна, уже множество раз описана и проанализирована. Я хочу остановиться на более узком вопросе, а именно - отношениях театра с живописью. Если сказать ещё точнее - проникновении театральности в живопись.
Мария Иванова-Очерет. Арлекин
Для начала стоит определить, что же есть театральность. "Весь мир — театр, и люди в нем — актеры…" - это выражение употребляется так часто (и так часто не к месту), что уже затаскано до дыр. И тем не менее, оно неплохо описывает понятие театральности в широком смысле - естественную способность людей к притворству, игре, при чём совсем не обязательно ради корыстных целей. С помощью такой игры человек сам создаёт вокруг себя театральную сцену, на которой он и сценарист, и режиссёр, и исполнитель. Люди творческие тонко чувствуют грань между театральностью и фарсом, воплощая не идеализированные, но яркие и красивые образы.
Язычок коломбины. Сомов
Какое же отношение театральность имеет к живописи? Как в жизни, так и на картине хороший художник создает некое подобие театральной сцены. Не столь важно, в каком стиле написана картина и к какому направлению она относится - автор будет выстраивать кадр, подбирать наиболее подходящий его задачам ракурс и так далее. При этом, если внимательно изучить историю искусств, можно заметить, что многие тенденции в развитии театральных постановок и живописи вторят друг другу. Будь то реализм, стремящийся к жизнеподобию, и всё же воссоздающий на картинах сцены, выстроенные "с оглядкой" на донесение зрителю конкретных мыслей, в то время как на сценах реальных набирает популярность "натуралистический театр". Или же авангард, склонный к экспериментам и некоторому эпатажу, виднейшие представители которого создавали как станковые произведения, так и театральные декорации.
Портрет Блока. Сомов
Но одни из самых любопытных и мистически-театральных периодов приходятся на рубежи веков. Прежде всего это, конечно же, конец XIX-начало XX веков - знаменитый Серебряный век русской культуры. Рождение эры режиссерского театра в этот период стало одним из ярчайших признаков стремления в русской культуре рубежа веков к художественному синтезу. И театру и живописи в России в первые десятилетия ХХ века оказалась присуща широчайшая стилистическая разнородность: начиная от символизма и модерна и кончая «наивом» и стилизацией. И всё же одним из наиболее "театральных" направлений этого периода можно назвать символизм.
Портрет Брюсова. Врубель
Театрализация в рамках символизма становится способом изменения реальности, а маска - настоящим культурным феноменом. В русском символизме маска становится способом мифологизации самого художника, что мы можем ясно увидеть как в живописных, так и в литературных портретах символистов. В 1900-е годы была создана целая серия портретов поэтов и художников. В эту серию входили выполненные в двойственной графическо-живописной манере портреты кисти Сомова, а также портрет авторства Врубеля.
Арлекин и дама. Сомов
Театральность для культуры символизма заключается в неприятии реальности и попытке создать иную реальность, продемонстрировать своё второе "я", и живопись являлась одним из основных инструментов этого действа. Помимо масок символических на картинах начинают появляться и маски вполне конкретные - опять же у Сомова мы встречаем пёстрый ворох маскарадных одежд. На полотнах пляшут озорные арлекины и коломбины, прогуливаются дамы и кавалеры в загадочных чёрных масках, а в пейзажах на задних планах, кажется, можно проделать дырку и с удивлением обнаружить, что это не что иное, как картонный задник театральной сцены. Возможно именно эта ненатуральность, иллюзорность всего происходящего на этих картинах и привлекает зрителя по сей день. Художник раздвигает перед нами кулисы в фантастический, нереальный мир, и мы с радостью устремляемся туда.
Мария Иванова-Очерет. Коломбина
Это стремление ненадолго убежать от реальности присуще современным зрителям и творцам в той же мере, в коей и людям рубежа прошлых веков. Театральные маски то тут, то там игриво выглядывают из рам, маня в свою, особую, реальность. Петербургская художница Мария Иванова-Очерет нередко обращается в своих работах к мотиву театра или карнавала. Персонажи её картин - арлекины и коломбины, как и сто лет назад гордо выступают в своих ярких нарядах.
Смотря на эти образы, мы не можем сказать, в каком времени находятся герои, и даже само пространство считывается не всегда. Что это, реальность, воспоминание, мираж или театральная постановка, актёры которой через минуту снимут маски, пёстрые наряды и растворятся в обыденности? Мы не знаем, и именно это и притягивает нас к картинам - театральность жизни, доведённая до совершенства.
